Логичное и нелогичное
Фрэнсис Бэкон (1561-1626), всячески приветствовавший прогресс науки, был убежден, что в любое время (а, следовательно, и в наши дни) «логика, которой теперь пользуются, скорее, служит укреплению и сохранению заблуждений, имеющих свое основание в общепринятых понятиях, чем отысканию истины. Поэтому она более вредна, чем полезна» ([1], стр. 13).
Конечно, в целом, в логике ничего вредного нет, ведь это «наука о мышлении» ([2], стр. 404) или «наука о законах, формах и приемах интеллектуальной (мыслительной) познавательной деятельности» ([2], стр. 404). Логика - это прекрасно, но у каждого времени она своя, каждой эпохе присущи свои законы, формы и приемы интеллектуальной деятельности. История знает множество примеров того, что казалось абсолютно логичным и правильным в тот или иной период времени, но кажется совершенно абсурдным сегодня.
Вот, например, знаменитая медицинская практика кровопускания. Сегодня попытки лечить людей от тяжелых недугов тем, чтобы пустить им кровь, кажутся принадлежностью дремучего невежества, но, по историческим меркам, еще не так давно это была обычная практика, в основе которой лежала совершенно определенная логика. Дело в том, пишет антрополог Мария Пироговская, что согласно учению великого Гиппократа, «человеческое тело управлялось соотношением четырех жизненных соков (гуморов) - крови, флегмы, желтой и черной желчи. Гуморы, по Гипократу, в свою очередь, соотносились с четырьмя стихиями (огонь, вода, земля и воздух) и движением небесных светил. Тем самым устанавливалось соответствие между макрокосмом и микрокосмом, Вселенной и человеческим телом, а порядок и здоровье понимались как равновесие элементов. В человеческом теле это равновесие выражалось ввиде баланса гуморов. Нарушение равновесия влекло за собой болезни, неумеренность и страсти - и, наоборот, дурной режим и пороки вызывали нарушение равновесия. Болезни объясняли острым, хроническим или наследственным избытком одного гумора и недостатком других». Таким образом, если человек заболевал, то, в рамках данной логики, это означало, что в нем нарушено равновесие данных стихий, и его необходимо поправить. «Из четырех гуморов наибольшее внимание уделялось количеству и качеству крови, в которой сочетались и уравновешивались все четыре стихии. Кровь не должна быть слишком горячей (это говорило об избытке огненного начала) или слишком холодной (избыток воды), слишком вязкой (избыток земли) или слишком жидкой (избыток воздуха). ...Недостаток крови был вреден, но избыток был куда опаснее, и ». Эта практика была следствием очень логичных рассуждений: болеет человек, значит, нет в нем равновесия, пустим ему кровь - равновесие и наладится!
Или вот еще замечательный пример применения логики - сжигание людей на костре. Ужас, казалось бы, но это сегодня, а некоторое время назад - это было совершенно логичным актом проявления человеколюбия. Об это мы можем узнать, например, из знаменитых «Писем русскому дворянину об испанской инквизиции» Жозефа де Местра (1753-1821) ([3], стр. 146-265), который был убежден в том, что «в рассмотрении любого вопроса самое важное - избегать смешения различных понятий» ([3], стр. 160).
«По своей природе, - писал де Местр, - инквизиция блага, ненавязчива и охранительна» ([3], стр. 147), и только несведущие люди могут воспринимать ее «как некий клуб безрассудных монахов, поджаривающих людей для развлечения» ([3], стр. 153). «Несмотря на все свои орудия наказания, трибунал инквизиции, по существу, остается кротким и милосердным, а так как в него входит священство, он не может походить ни на какой другой трибунал. На его знамени начертан девиз, неведомый никакому другому суду в мире: милосердие и справедливость. Все другое трибуналы отстаивают только справедливость» ([3], стр. 185). Но, «если Божие установление повелевает им предать казни тела этих несчастных, то же самое установление обязует их позаботиться об их преступных душах...» ([3], стр. 156), помня при этом, что «снисходительность допустима только до той поры, пока не переходит в соучастие» ([3], стр. 174).
А что такое душа? Еще пифагорейцы утверждали, что «душа погребена в теле как в гробнице» ([4], стр. 710). А Св. Августин объяснял, что душа пользуется телом как инструментом ([4], стр. 712). Душа, как известно, принадлежит Богу, а телом может овладеть и дьявол. Поэтому «первые инквизиторы и особенно св. Доминик всегда сражались с ересями только оружием молитвы, терпения и наставления» ([3], стр. 146).
Но вот представим себе, что кого-то обуял дьявол, и этот кто-то впал в ересь. Допустим, он утверждает, что наша Земля вертится и вращается вокруг Солнца. Семь лет мы пытаемся изгнать из него мерзкого беса, но ничего не помогает. И чтобы спасти его бессмертную душу от мучений находиться в гробнице сжираемого дьявольской ересью тела, мы сжигаем его на костре. Душа его, наконец, освободившись, летит на небеса, ереси больше нечего обуревать. Так мы можем видеть «восхитительный союз законной суровости и христианского человеколюбия, сочувствие людей, сопутствующее состраданию судей, отеческую беседу инквизитора, приговор, целиком направляемый на исправление преступника, само наказание, которое, совершаясь, внезапно превращается в торжество милосердия» ([3], стр. 202). Все очень логично. Но сегодня, согласно логике нашего времени, кажется чудовищным варварством.
Все меняется.
Логика в бухгалтерском учете
Точно также происходит и в бухгалтерии. Когда-то люди вообще не знали баланса. Сегодня бухгалтерский учет вне балансового уравнения кажется нам нелогичным. В рамках балансового учета также постоянно одна логика благополучно сменяет другую. Приблизительно до конца XIX века, то есть в условиях преимущественного распространения практики статического баланса, логичной была оценка активов в ценах их возможной продажи при допущении ликвидации фирмы. Затем, благодаря усилиям сторонников динамической балансовой теории, абсурдное с позиций здравого смысла допущение ликвидации предприятия сменилось еще более абсурдным, но очень логичным, согласно идеям ведущих балансоведов тех лет, допущением непрерывности его деятельности. И вот логика становится на сторону оценки по себестоимости или по так называемым историческим ценам. В настоящее время побеждают уже иные взгляды, и мы оцениваем активы по так называемой их справедливой стоимости. Что будет логичным, а что нет дальше - пока не ясно.
Однако, дурно не то, что у каждого времени своя система логических умозаключений, а то, что люди каждой из эпох или, скромнее, каждого исторического периода, во всяком случае, их большинство, к которому не относил себя Ф. Бэкон, считают свою логику единственно верной, высмеивают логику предшественников и боятся, а, значит, еще громче высмеивают, логики последователей.
«Наш ум осажден идолами»
Об этом не уставал напоминать Ф. Бэкон, утверждавший, что наш ум, «плененный привязанностями повседневной жизни, ложными слухами и учениями» ([1], стр. 8), «осажден пустейшими идолами» ([1], стр. 8).
Как отмечал И.С. Нарский (1920-1993), термин «idolum» первоначально (в греч.) означал «призрак», «тень умершего», «видение». В средневековой церковной латыни означал «фигура божка», «идол». Ф. Бэкон возвращается к изначальному значению термина, имея в виду призрак, уводящий человеческое познание на ложный путь. «Интересно, - пишет Нарский, - что и Роджер Бэкон (XIII в.) говорил о четырех препятствиях (offendicula) на пути познания: доверие недостаточному авторитету, привычка, приверженность общепринятым мнениям, боязнь признаться в собственном незнании» ([1], стр. 521-522).
По мнению Фрэнсиса Бэкона, «указание идолов весьма полезно», ведь «идолы и ложные понятия, которые уже пленили человеческий разум и глубоко в нем укрепились, - писал он, - так владеют умом людей, что затрудняют вход истине, но, если даже вход ей будет дозволен и предоставлен, они снова преградят путь при самом обновлении наук и будут ему препятствовать, если только люди, предостереженные, не вооружатся против них, насколько возможно» ([1], стр. 18).
«Есть четыре вида идолов, - отмечал философ, - которые осаждают умы людей. Для того чтобы изучать их, дадим им имена. Назовем первый вид идолами рода, второй - идолами пещеры, третий - идолами площади и четвертый - идолами театра» ([1], стр. 18).
Идолы рода
«Идолы рода, - утверждал Бэкон, - находят основание в самой природе человека, в племени или самом роде людей, ибо ложно утверждать, что чувства человека есть мера вещей. Наоборот, все восприятия, как чувства, так и ума, покоятся на аналогии человека, а не на аналогии мира. Ум человека уподобляется неровному зеркалу, которое, примешивая к природе вещей свою природу, отражает вещи в искривленном и обезображенном виде» ([1], стр. 18).
Любопытно, что деятельность бухгалтеров, вся методология бухгалтерского учета, собственно его роль в экономике как раз и борются с идолами рода. Работа фирмы в целом, и чем крупнее компания, тем это проявляется ярче, не подвластна адекватному восприятию отдельного человека. Более того, даже то, что мы можем наблюдать непосредственно, например, деньги в ящике кассы, товары на складских полках, станок, стоящий в цехе - не дает нам тех характеристик работы компании, которые могут позволить нам сделать выводы об успешности ее деятельности. Бухгалтерская отчетность дает нам модели фирмы, которые позволяют заинтересованным лицам наблюдать за компанией без непосредственного соприкосновения с фактами ее деятельности. А предлагаемые бухгалтерами искусственные категории, - такие, как прибыль, амортизация, оборотные средства и т. п. - являясь характеристиками компании и означая объекты, которых не существует в реальном мире, выступают наилучшим из известных сегодня способов, позволяющих нам понять экономическую деятельность фирм.
Идолы пещеры
Однако, работа с бухгалтерской отчетностью, осмысление предлагаемых бухгалтерским учетом понятий, развитие его методологии, подвергаются воздействию следующей группы идолов, которые Ф. Бэкон назвал идолами пещеры. Это «суть заблуждения отдельного человека. Ведь у каждого помимо ошибок, свойственных роду человеческому, есть своя особая пещера, которая ослабляет и искажает свет природы. Происходит это или от особых прирожденных свойств каждого, или от воспитания и бесед с другими, или от чтения книг и от авторитетов, перед какими кто преклоняется, или вследствие разницы во впечатлениях, зависящей от того, получают ли их души предвзятые или предрасположенные или же души хладнокровные и спокойные, или по другим причинам. Так, что дух человека, смотря по тому, как он расположен у отдельных людей, есть вещь переменчивая, неустойчивая и как бы случайная. Вот почему Гераклит правильно сказал, что люди ищут знаний в малых мирах, а не в большом или общем мире» ([1], стр. 19).
То, о чем пишет здесь Бэкон, сегодня обсуждается как феномен апперцепции «(от лат. ad - к, на и perception - восприятие), понятие философии и психологии, обозначающее воздействие общего содержания психической деятельности, всего предыдущего опыта человека на его восприятие предметов и явлений» ([5], стр. 32). Именно на идее влияния апперцепции на восприятие бухгалтерских данных построена концепция парадоксов бухгалтерского учета Я.В. Соколова (1938-2010) (см., например, [6], стр. 146-181). И именно апперцепция бухгалтеров определяет развитие бухгалтерского учета и степень его соответствия идеям своего времени.
Все мы когда-то чему-то учились. И как бы несерьезно мы не относились к занятиям, когда были студентами, как бы не отвлекались на что-то более тогда для нас интересное, чем преподаваемые нам предметы - наши студенческие годы формируют у нас очень устойчивую основу восприятия всего того, что касается нашей профессиональной деятельности. И все то новое, что затем происходит в нашей профессии, мы, как правило, воспринимаем сквозь призму полученного в юности образования. Но оно соответствовало тому времени, когда мы его получали. С годами многое может меняться. В последнее время эти изменения начинают происходить все быстрее и быстрее. И здесь очень важно не держаться за однажды усвоенное как за абсолютную истину.
Здесь показателен недавно услышанный автором этой статьи рассказ одного очень именитого и влиятельного коллеги-бухгалтера о том, как сегодня некоторые бухгалтеры-методологи пытаются придумать проводки по дебету и кредиту, с помощью которых можно было бы составлять интегрированную отчетность о динамике шести типов капитала фирмы. Это весьма оригинально, видимо, четное число предлагаемых Международным стандартом по интегрированной отчетности для отражения типов капитала убеждает их в возможности использования и здесь методов, основанных на балансовом уравнении А = П.
Не меньшее значение для формирования нашей апперцепции, помимо образования, имеет наша профессиональная деятельность, то есть та практика, которую мы буквально видим каждый день, приходя на работу.
Мой Учитель, профессор Я.В. Соколов, любил вспоминать сюжет, который ему неоднократно приходилось наблюдать на заседаниях комиссии по методологии бухгалтерского учета при Минфине сначала СССР, а затем России. Это происходило при обсуждении проектов нормативных документов. На заседаниях, как правило, присутствовали представители министерства, академического сообщества и бухгалтеры-практики (главбухи крупных предприятий всесоюзного масштаба). После представления проекта чиновниками и некоторых высказываний профессоров, слово предоставлялось бухгалтерам-практикам. И вот если рассказы сочинителей новых инструкций и комментарии профессуры проходили, как правило, не очень зажигательно, слова бухгалтеров звучали совсем по-иному. «Вы не знаете практики» - с таких слов чаще всего начиналось выступление ее представителя. И далее бухгалтер начинал рассказывать, «как на самом деле это делается на практике». Тут его коллеги оживлялись и, выступая по очереди, говорили «Нет, это Вы не знаете практики!» и рассказывали уже о том, как это делается у них на предприятии. Все они рассказывали про свою практику, даже не допуская мысли о том, что она (практика) может быть какой-то иной.
На эту нашу особенность обращал внимание Ф. Бэкон, когда писал, что «разум человека всё привлекает для поддержания и согласия с тем, что он однажды принял» ([1], стр. 20). «Человек, - добавлял он, - скорее верит в истинность того, что предпочитает» ([1], стр. 22), «люди любят те... науки и теории..., к которым они больше всего привыкли» ([1], стр. 23).
Идолы площади
«Существуют, - писал Ф. Бэкон, - еще идолы, которые происходят как бы в силу взаимной связанности и сообщества людей. Эти идолы мы называем, имея в виду порождающее их общение и сотоварищество людей, идолами площади. Люди объединяются речью. Слова же устанавливаются сообразно разумению толпы. Поэтому плохое и нелепое установление слов удивительным образом осаждает разум. Определения и разъяснения, которыми привыкли вооружаться и охранять себя ученые люди, никоим образом не помогают делу. Слова прямо насилуют разум, смешивают все и ведут людей к пустым и бесчисленным спорам и толкованиям» ([1], стр. 19).
«Тягостнее всех, - считал Бэкон, - [именно] идолы площади, которые проникают в разум вместе со словами и именами. Люди верят, что их разум повелевает словами. Но бывает и так, что слова обращают свою силу против разума. Это сделало философию и науки софистическими и бездействующими. Большая же часть слов имеет своим источником обычное мнение и разделяет вещи в границах, наиболее очевидных для разума толпы. ...Когда же более острый разум и более прилежное наблюдение хотят пересмотреть эти границы, чтобы они более соответствовали природе, слова становятся помехой. Отсюда и получается, что громкие и торжественные диспуты ученых часто превращаются в споры относительно слов и имен» ([1], стр. 25).
Бухгалтерский учет и бухгалтеры и здесь не являются исключением.
Вспоминается дискуссия, услышанная автором на конференции «Соколовские чтения», проводимой СПбГУ, в которой одна ее участница искренне возмущалась тем, как экономисты - к которым она себя, по всей видимости, как бухгалтер, не относила - называют еще иногда основные средства основными фондами.
Автор этой статьи когда-то учился у известного специалиста в области бухгалтерского учета в торговле - профессора В.В. Патрова. Одним из его любимых «каверзных» вопросов на экзамене была просьба к студенту объяснить различие между расходами, затратами и издержками. Прекрасно помню, как он в одной из наших совместных статей поправил фразу «товары приходуются по покупной цене» на выражение «товары приходуются по покупной стоимости».
Два самых известных в конце XX - начале XXI в.в. в СССР и затем в России теоретика бухгалтерского учета профессора В.Ф. Палий (1927-2013) и Я.В. Соколов неустанно спорили о том, как правильнее называть отражаемые в бухгалтерском учете факты - факты хозяйственной жизни (версия Соколова) или факты хозяйственной деятельности (версия Палия). Спор велся вокруг синонимов.
Идолы театра
«Существуют, наконец, идолы, - продолжает наш философ, - которые вселились в души людей из разных догматов философии, а также из превратных законов доказательств. Их мы называем идолами театра, ибо мы считаем, что, сколько есть принятых или изобретенных философских систем, столько поставлено и сыграно комедий, представляющих вымышленные и искусственные миры. Мы говорим это не только о философских системах, которые существуют сейчас или существовали некогда, так как сказки такого рода могли бы быть сложены и составлены во множестве; ведь вообще у весьма различных ошибок бывают почти одни и те же причины. При этом мы
разумеем здесь не только общие философские учения, но и многочисленные начала и аксиомы наук, которые получили силу вследствие предания, веры и беззаботности» ([1], стр. 19-20).
По утверждению Бэкона, идолы театра - это «идолы теорий» ([1], стр. 27), и их пагубное воздействие состоит не в том, что реальность представляется каждой из них в том или ином варианте играемых перед нами комедий, но в том, что комедии эти мы безоговорочно принимаем за саму реальность.
Так, например, если мы спросим у кого-то «что такое прибыль», то наиболее вероятный ответ будет: «Это разность между доходами и расходами». Это хороший и правильный, но абсолютно бессмысленный ответ. Во-первых, из него остается не ясным, что такое доходы и расходы, и когда можно сказать, что они получены и понесены, во-вторых - не ясно, как их считать, наконец, в-третьих, совершенно не понятно, почему разность между ними - это и есть прибыль. Часто можно услышать ответ, что прибыль - это сумма денег, которую в соответствующей строке отчета показали бухгалтеры. У этого ответа есть понятная логика, но он вносит не более ясности, чем предыдущий.
Менялось время, менялись эпохи, менялись экономические взгляды, юридические нормы, возникали новые виды проявлений экономической жизни - и каждый раз менялось понимание того, что такое прибыль. И каждое из этих разнообразных воззрений нашло отражение в методах бухгалтерского учета.
Методы составления статического баланса отражали подход, согласно которому, если имущества фирмы, которое останется у ее владельцев после вычета долгов, стало больше, чем было - фирма получила прибыль. Динамический баланс, ставший откликом бухгалтеров на индустриализацию экономики и развитие института акционерных обществ, подарил нам иллюзию того, что прибыль это сумма, которая получится, если вычесть из полученных доходов те расходы, которые позволили нам эти доходы заработать. И вот несколько десятилетий бухгалтеры-теоретики спорили о том, как эти «заработавшие доходы» расходы посчитать. Затем умы публики покорила идея о том, что ты можешь считать, что получил прибыль, только тогда, когда твои экономические возможности превышают те, что существовали у тебя в предшествующей ситуации. Учет стали вести согласно идеям поддержания капитала. Нашлись те, кто заявил, что прибыль у владельцев фирмы есть тогда, когда ее акции стали стоить на рынке дороже, чем стоили до этого. Отдельного внимания заслуживают мнения о необходимости учесть при расчете прибыли фактор временной ценности денег, альтернативные издержки, упущенную выгоду и т. п. вещи.
Идей много, и воплощению каждой из них часто верят те, кто анализирует бухгалтерскую отчетность.
Согласно Ф. Бэкону, лишить эти идеи силы «идолов» возможно, если признать, что на самом деле никакой прибыли нет, ее просто не существует. Есть деньги, есть станки, есть товары, есть работники, а прибыли нет. Это искусственная категория, изобретенная для того, чтобы как-то оценивать успехи деятельности фирмы. Методы ее исчисления - это варианты мнений экономистов о том, что можно признать прибылью. В разные периоды одно из мнений побеждает остальные и становится (на определенный) срок действующим на практике правилом. Но это отнюдь не означает, что прочие мнения хуже, и отнюдь не означает, что мнению, выбранному в качестве пункта инструкции, нужно безоговорочно доверять (даже если оно является основанием для расчета суммы налога).
Идолы и современность
Наше время отличается от всех предыдущих времен теми стремительными темпами, с которыми происходят те или иные перемены. Все как всегда, но все очень ускорилось. Как здесь быть? Что делать? Фрэнсис Бэкон подготовил для нас хороший рецепт. Все идолы, писал он, «должны быть отвергнуты и отброшены твердым и торжественным решением, и разум должен быть совершенно освобожден и очищен от них. Пусть вход в царство человека, основанное на науках, будет почти таким же, как вход в царство небесное, „куда никому не дано войти не уподобившись детям"» ([1], стр. 33).
Это означает, что нам нужно быть по-детски открытыми всему новому, что приходит с прогрессом и развитием экономической жизни. Не прятаться от него в «пещеры» своих полученных когда-то знаний, не искать его в программках старых комедий наших «театров», не возмущаться тем, что никогда не видели такого на своей «площади», а учиться новому каждый раз заново, как дети, познавая этот меняющийся мир, в котором нам выпало счастье жить, с его как всегда новой логикой.
Литература:
1. Ф. Бэкон. Сочинения в двух томах. Второе, исправленное и дополненное издание. Т. 2 - М.: Академия Наук СССР. Институт Философии. Из-во «Мысль», 1978.
2. Новая философская энциклопедия. Т. 2 - М.: Мысль, 2010.
3. Жозеф де Местр. Четыре неизданные главы о России. Письма русскому дворянину об испанской инквизиции. - Спб.: Владимир Даль, 2007.
4. Новая философская энциклопедия. Том 1 - М.: Мысль, 2010.
5. Философский энциклопедический словарь - М.: Советская энциклопедия, 1983.
6. Я. В. Соколов. Бухгалтерский учет как сумма фактов хозяйственной жизни - М.: Магистр; ИНФРА-М, 2010.
