Миф о собственном капитале

Раздел баланса, за которым что-то стоит

Представление о собственном капитале компании как о некой хозяйственной реальности, стоящей за данными третьего раздела бухгалтерского баланса, – это, пожалуй, один из самых ярких примеров бухгалтерской мифологии.

В предыдущих статьях мы с вами, уважаемые читатели, имели возможность обсудить мифологическую составляющую таких центральных учетных категорий, как активы и обязательства (со всеми статьями профессора М.Л. Пятова можно ознакомиться в рубрике «Занимательная бухгалтерия». Вместе с тем если актив баланса и разделы пассива, представляющие данные об обязательствах перед кредиторами, отражают некие реальные объекты, то собственный капитал – это категория, всецело обязанная своему существованию только арифметическому содержанию бухгалтерского баланса.

Начало начал

Этот миф, конечно же, как и все священное для бухгалтерии, берет начало в сакральной фигуре Луки Пачоли.

В 2008 году в предисловии к красочному изданию «Трактата о счетах и записях», подготовленному проф. М.И. Кутером, Я.В. Соколов писал: «Лука Пачоли – это не достояние музеев древностей, а наш современник, идеи его всегда с нами, они питали, и еще долго будут питать нашу бухгалтерскую мысль» ([1], стр. 8). К сожалению, это действительно так. И смысл, вкладывавшийся Пачоли в понятие «капитал», до сих пор определяет трактовку значения третьего раздела бухгалтерского баланса «капитал и резервы», несмотря на все то, что произошло с экономикой и экономической мыслью за последние пять веков.

«Под капиталом, – читаем мы у великого францисканца, - понимается совокупность настоящего твоего имущества» ([2], стр. 43). Нужно обратить внимание, что Пачоли описывает учет хозяйства, не отвечающего современному пониманию юридического лица с его постулатом имущественной обособленности фирмы от своего владельца. Для Пачоли фирма – частное владение ее хозяина (его семьи). Капитал здесь – это то, чем владеет хозяин предприятия. Если у хозяина фирмы есть долги перед кредиторами (кстати сказать, Пачоли не уделил в трактате особого места для правил учета обязательств перед кредиторами), то их сумма фактически уменьшает объем его имущества. Долг – это средства кредитора. А, следовательно, капитал здесь, по определению, наличествующее имущество хозяина фирмы за минусом его долгов. И такой взгляд на положение вещей в данном случае не определяется балансовым уравнением. Он определяется, скорее, здравым житейским смыслом. Здесь капитал есть то имущество, которое собственник «держит» в предприятии, то есть не изымает из него для поддержания ведения дел в надлежащем порядке.

Меняется жизнь - меняется право

С юридическим обособлением собственников от принадлежащих им компаний, до конца реализовавшимся в институте акционерных обществ, величина объема средств, помещаемых собственниками в компанию, перестала совпадать с «наличествующим у них имуществом» (Пачоли). Определить ее действительное значение стало невозможно до момента закрытия компании. Возможной представлялась лишь оценка этой величины, которую предлагали бухгалтеры. В основу ее расчета была положена идея балансового уравнения:

Активы – Обязательства = Собственный капитал (Капитал собственников).

Такой подход к исчислению собственного капитала предполагает, что оценка активов, представленная в балансе, совпадает с ценами их реализации при ликвидации компании, а суммы обязательств, указанные в пассиве, – это именно те денежные средства, которые получат при закрытии компании ее кредиторы. Эти утверждения отвечают идеям теории статического баланса, но в силу объективных причин невозможны на практике.

Несовпадение величины собственного капитала с действительным благосостоянием собственников компаний многократно усилилось с распространением идей динамического баланса – учета активов по первоначальной или остаточной стоимости, капитализации расходов, непринятии переоценки, амортизации внеоборотных средств и т. п.

Идеи Шмаленбаха

Благодаря принятию учетной практикой идей О. Шмаленбаха, актив бухгалтерского баланса стал представлять собой замысловатый коктейль из сумм оценок фактов хозяйственной жизни (или определенных частей этих сумм), относящихся к совершенно разным периодам времени, характеризующимся совершенно разными ценами на одни и те же имущественные объекты, а также оценок чисто бухгалтерских объектов (типа расходов будущих периодов или незавершенного производства), вообще не имеющих никакого отношения к хозяйственной реальности. Здесь объединились и остаточная стоимость внеоборотных активов, складывающаяся из их цен многолетней давности за минусом замысловато рассчитанной амортизации, и давно осуществленные компанией расходы, «висящие» на балансе в ожидании получения от них доходов, и запасы, себестоимость которых складывается из совершенно не соотносимых друг с другом сумм, и многие иные учетные замысловатости. И вот вычитанием из этого мифического коктейля суммы долгов, подлежащих уплате в совершенно разные периоды времени – какие завтра, а какие и через пятнадцать лет, бухгалтеры и получают то, что называют собственным капиталом или капиталом собственников.

Эта сумма, предполагается, и должна отражать тот объем средств, который на отчетную дату собственники компании «держат» в ее бизнесе. Но отражает она только одно: сколько будет, если из оценки актива вычесть сумму долгосрочных и краткосрочных долгов компании. И все. Просто арифметическое действие и его результат.

В этом арифметическом действии отражается как стремление бухгалтеров «правильно» представлять собственный капитал в финансовой отчетности, так и стремление пользователей отчетности увидеть за исчисляемой бухгалтерами суммой нечто, действительно существующее в хозяйственной жизни.

Учитывать нужно «правильно»

«Правильность» исчисления величины собственного капитала покоится на вере в бесспорность балансового уравнения и двойной записи. Так, например, именно это арифметическое действие, лежащее в основе исчисления величины собственного капитала, буквально постулируется хорошо известными нам американскими классиками российской учетной мысли, которые в начале 1990-х заново объясняли отечественному бухгалтеру смысл основательно забытых с 1930-х годов категорий.

В первую очередь глашатаи прогрессивной рыночной бухгалтерии не забывали напомнить читателю о Луке Пачоли – центральном персонаже учетной сакральности. «В XV в., – писали Р. Энтони и Дж. Рис, – францисканский монах Лука Пачоли описал метод расположения счетов, при котором двойственность каждой бухгалтерской операции выражалась в том, что дебетовая сумма была равной кредитовой сумме или балансировала ее. Это сделало возможным следующее правило, которое не имеет исключений* (выделено нами – М.П.:  то есть не правило, которое определяет порядок записей на счетах, а метод, описание которого делает возможным правило, не имеющее исключений, – вот истинный путь мифологии. Не логика, но вера во что-то древнее и правильное, почему-то не предполагающее исключений): для каждой хозяйственной операции сумма по дебету должна равняться сумме по кредиту. … Отсюда следует, что регистрация хозяйственной операции, в которой дебеты не равны кредитам, неправильна» ([3], стр. 63) (выделено нами - М.П.).

Далее авторы распространяют идеи главного героя учетной мифологии на область, о которой он и не подозревал – балансовое уравнение в современном его понимании. «В своей методике, – пишут они, – Пачоли опирался на основное балансовое уравнение: Активы = Обязательства + Капитал» ([3], стр. 63).

Наполняя учетную арифметику экономическим смыслом, авторы писали: «В разделе "Капитал" бухгалтерского баланса показана сумма вложения владельцев в предприятие. В корпорации этот раздел называют "акционерный капитал", поскольку акции служат доказательством права собственности и заинтересованности в доходе. … Капитал, – уточняют Энтони и Рис, – часто называют чистыми активами или нетто-активами, так как сумма собственного капитала фирмы всегда равна активам за вычетом обязательств. Часто используется также термин "чистая стоимость" фирмы, особенно в периодике и повседневном общении. Это всего лишь собственный капитал, то есть активы за вычетом обязательств» ([3], стр. 34).

Ту же арифметическую логику трактовки собственного капитала предлагали и авторы знаменитого учебника «Принципы бухгалтерского учета» Б. Нидлз, Х. Андерсен и Д. Колдуэлл ([4]).

Определяя равенство актива и пассива бухгалтерского баланса как финансовое положение составляющей его компании, они писали: «Под финансовым положением (Financial position) понимается наличие экономических ресурсов (economic resources), принадлежащих компании, и противопоставленный им весь капитал (equities) на определенный момент, при этом

Экономические ресурсы = Весь капитал.

У каждой компании, – продолжали авторы "Принципов", - есть два типа капитала: собственный (owner`s equity) и привлеченный – кредиторская задолженность (creditor`s equity). Таким образом,

Экономические ресурсы = Привлеченный капитал + Капитал.

Согласно бухгалтерской терминологии экономические ресурсы рассматриваются как активы, а кредиторская задолженность - как пассивы. Таким образом, это уравнение может быть представлено в следующем виде:

Активы = Пассивы + Капитал.

Приведенное уравнение, – переходят авторы к изложению постулируемых учетных истин, – известно как балансовое уравнение (accounting equation). Обе его части должны быть равны между собой» ([4], стр. 20-21).

«Капитал (equity), – приходили к заключению авторы, – остаточный интерес в активах юридического лица, который остается после вычитания пассивов (что такое «остаточный интерес», могущий остаться после «вычитания» чего бы то ни было, – остается лишь догадываться). В бизнесе, – отмечали они, – интерес собственника называется собственным капиталом, или просто капиталом (owner`s equity). Капитал представляет собой заявку владельца на активы компании. Эта сумма иногда называется остаточный капитал (residual value), так как это средства, которые останутся, если собственник выплатит все пассивы. Преобразовав балансовое уравнение, можно, – пишут Нидлз и Ко, – определить капитал следующим образом:

Капитал = Активы – Пассивы.

Поскольку капитал равен активам за вычетом пассивов, иногда говорят, что капитал равен нетто-активам (net assets)» ([4], стр. 21).

Не бывает Америки без Европы

Может показаться, что представленные здесь цитаты не отражают объективной картины дел, так как показывают лишь суждения американских авторов конца XX века. Но это не так.

Вот, например, цитата из замечательной работы немецкого профессора д-ра Йорга Бетге «Балансоведение»: «Собственный капитал представляет собой разницу между суммами активов и обязательств организации за минусом доходов будущих периодов. Следовательно, величина собственного капитала может быть определена только после отражения и оценки остальных статей баланса» ([5], стр. 253).

А вот определение известного французского финансиста, профессора Бернара Коласса, чрезвычайно близкое к высказываниям Л. Пачоли не только арифметической логикой «балансового уравнения», но и содержательно: «Имущество (p) предприятия состоит:

• с одной стороны, из прав собственности и прав долгового требования на все активы (А), составляющие традиционный бухгалтерский баланс;

• с другой стороны, из кредиторской задолженности (D), отраженной в традиционном бухгалтерском балансе.

Буквенное обозначение этих элементов, согласно принятым бухгалтерским принципам и правилам, позволяет измерить имущество формулой:

P = A – D» ([6], стр. 45).

Отсюда, согласно Колассу, собственный капитал есть имущество (!) компании (свободное от долгов).

Вот, наконец, чрезвычайно романтично отражающая миф о собственном капитале цитата из работы главного специалиста по финансам Ирландского института менеджмента в Дублине Кярана Уолша «Ключевые показатели финансового менеджмента»: «Собственный капитал (owners` funds) – это самый захватывающий раздел балансового отчета. Здесь отображаются все требования собственников компании. Именно здесь создаются и разрушаются состояния. Именно здесь предприниматели могут проявить свои лучшие навыки в управлении компанией. Именно здесь ведутся битвы до победного конца, связанные с поглощением одних компаний другими. Это то место, где "финансовые строители" регулярно придумывают новые схемы операций в бизнесе, которые, как они считают, должны приносить смельчакам, рискнувшим воспользоваться их идеями, все более высокую доходность» ([7], стр. 22).

И что же это за удивительное «здесь», хочется спросить. А это, согласно Уолшу, «чистое богатство собственника», которое можно исчислить следующим способом: «Взять стоимость всех активов и вычесть из нее все займы внешних лиц, подлежащие возврату, а все, что останется, как бы мы это не называли – деньги акционеров» ([7], стр. 30). Вот, оказывается, где деньги акционеров – в разнице между активами и долгами фирмы. Однако, в этом «захватывающем разделе баланса» может быть все, что хочешь, даже прибыль, но денег там нет и быть не может.

Здесь следует отметить, что такой чисто арифметической трактовки категории «собственный капитал» придерживаются в настоящее время и Международные стандарты финансовой отчетности, в разделе 4.4 Концептуальных основ которых отмечается, что «собственный капитал является остаточной долей в активах организации после вычета всех ее обязательств».

Главное – верить

Замечательным примером представления пользователей учетных данных о том, что за данными раздела пассива «Капитал и резервы» обнаруживается некая хозяйственная реальность, может служить работа В.В. Ковалева и Вит.В. Ковалева «Корпоративные финансы и учет: понятия, алгоритмы, показатели» ([8]). Приводимые авторами толкования связанных с собственным капиталом понятий – это удивительное сочетание веры в реальность учетных данных и понимания (ощущения) их условного характера.

Прежде всего, авторы определяют понятие «источник средств» в целом. «Это, – пишут они, - условное название какой-либо статьи в пассивной стороне бухгалтерского баланса, трактуемой как совокупность собственного капитала и обязательств, то есть задолженности предприятия перед третьими лицами» ([8], стр. 254). Здесь мы имеем очень интересное определение. Во-первых, понятие «источник средств» относится здесь к условным названиям. Почему условным? Потому что является результатом определенной трактовки. А где трактовка, там и условность. Иными словами, условности нет только в определении «статья в пассивной стороне бухгалтерского баланса» - все остальное уже наполнено условностью. Но только не то, во что верят сами авторы, например, кредиторская задолженность. Эта категория не вызывает у них сомнений (как мы постарались показать в предыдущей статье – весьма напрасно. Подробнее см. в статье "Миф об обязательствах"), и поэтому об обязательствах как о части «статей пассивной стороны» говорят уже как о задолженности предприятия перед третьими лицами.

Наряду с этим авторы отмечают, что «источник – это искусственная конструкция, обусловленная применением двойной записи в учете» ([8], стр. 255). Получается, что содержание половины самой совершенной финансовой модели фирмы, «лучше которой за прошедшие столетия ничего изобрести не удалось» ([8], стр. 164), обусловлено только необходимостью уравновешивать записи по дебету записями по кредиту бухгалтерских счетов. Но ведь без пассива смысл балансовой модели и вовсе утрачивается, и чего тогда стоит все ее содержание?

Это не обсуждалось, но подчеркивалось, что источник средств (как искусственную конструкцию) следует отличать от собственно средств (как чего-то реального) ([8], стр. 255). Собственно средства – это активы. А мы с вами, дорогие читатели, уже потратили достаточно времени, чтобы усомниться в реальности активов как явления хозяйственной жизни.

И вот здесь, на примере рассматриваемых дефиниций, мы видим, как рождается учетная мифология – в частности, миф об источниках средств фирмы. Авторы сомневаются в реальности такой категории как «источники средств». Это, по их мнению, следствие двойной записи. Но сомнение в кредите ничуть не мешает им верить в дебет и считать, что дебет, актив отражает средства, на которые, в отличие от источников, можно, например, что-то купить. Вопросом «почему в двойной записи большая условность порождается именно кредитом?» авторы не задаются. Так как если таким вопросом задаться, то получится, что нереален уже весь баланс, а это нехорошо, так как рассказ идет о нем как о замечательной аналитической модели компании. И то, что анализ содержания этой модели предполагает активное использование его «условной» половины, авторов тоже не смущает.

Вера и действие

Приведенные выше цитаты демонстрируют не только формирование современной учетной мифологии, но и показывают, что способно сделать эту мифологию основой принимаемых в реальной хозяйственной жизни решений. Обратите внимание! Если читатель, знакомясь с твоим текстом, не будет видеть, что ты веришь хотя бы в часть того, что пишешь, твои работы никогда не будут использоваться как руководство к действию. То, что ты предложишь читателю в этом случае, будет лишь поводом к размышлению, а это плохо для практики, даже аналитической, так как на практике нужно не размышлять, а рассчитывать аналитические коэффициенты, вера в значения которых будет формировать реальность принимаемых управленческих решений – судьбы участников хозяйственной жизни.

«Бухгалтерия, - писал Я.В. Соколов, – включает множество теорий, и каждая дает множество ответов. Поэтому бессмысленно спрашивать теоретика о том, какой ответ правильный, какой вариант истинный. В бухгалтерии, как в любой науке, нет одной Истины, а есть множество истин, и дело не теоретика, а практика принимать решение в зависимости от условий места и времени. Бухгалтерский учет не знает покоя, он все время меняется. Сегодня это так, а завтра все иначе. Может быть, это связано с тем, что бухгалтер-практик ведет постоянную игру с правдоподобием или, что правильнее, игру в правдоподобие» ([9], стр. 8-9).

Эти моменты не может не чувствовать каждый автор, в том числе и так называемый бухгалтер-теоретик. И поэтому часто наши работы демонстрируют читателю веру в то, во что веры быть не должно. Однако без веры нет действий, а практика – это действия. И практика может основываться только на вере – вере в правильности принимаемых тобою решений. Отсюда теории и/или учебники, убедительно предлагающие какое-либо решение хозяйственных задач как правильное, всегда будут пользоваться повышенной популярностью.

Как писал Людвиг фон Мизес, «в человеческом знании нет состояния совершенства, как нет его и у других человеческих достижений. … Самые совершенные теории, удовлетворяющие на первый взгляд нашу жажду знаний, однажды исправляются или заменяются на новые. Наука не дает нам абсолютной и окончательной определенности. Она дает нам некоторую долю уверенности в границах наших умственных способностей и существующего состояния научного знания. … [Отсюда, в частности] следует признать, что экономическая наука – наука теоретическая и в этом качестве воздерживается от любых ценностных суждений. В ее задачи не входит предписывать людям цели, к которым тем следует стремиться. Это наука о средствах, которые могут быть использованы для достижения избранных целей, но, безусловно, не наука выбора целей. Окончательные решения, оценки и целеполагание находятся вне рамок любой науки. Наука никогда не скажет человеку, как ему следует поступать» ([10], стр. 11-13).

Но человеку ведь нужно как-то поступать. И здесь наука сменяется верой (или наибольшим доверием к одному из возможных вариантов действия). Мы либо верим, например, в то, что значение коэффициента текущей ликвидности выше двух говорит о нормальной платежеспособности фирмы, либо нет. И здесь можно бесконечно рассуждать о статическом и динамическом балансе, множественности возможных вариантов оценки оборотных средств и относительности показателей обязательств – в конечном итоге мы либо доверимся этому показателю, либо нет, и так и будем действовать.

Почему мы говорим о мифе

Этим небольшим отступлением мне хотелось показать вам, мои дорогие читатели, что углубление в тему мифологии учета предпринято нами далеко не с целью вас позабавить и/или привлечь ваше внимание цепляющим глаз словом «миф». Отнюдь. Именно практика бухгалтерского учета представляет собой замечательный пример справедливости утверждения Алексея Лосева (1893 – 1988) о том, что понимание любой сферы человеческой деятельности возможно только через знакомство с ее мифологией. И мифология здесь – это не старые манускрипты, рассказывающие о драконах и леших, и не танцы шаманов у горящих в лесной глуши костров, но система убеждений лиц, причастных к той или иной области нашей жизни, формирующая их поведение. Такая система убеждений всегда представляет собой дополнение знаний, которыми эти лица обладают, иррациональным доверием к определенной их (знаний) части и способам (инструментам) их (знаний) реализации в реальной жизни, то есть к определенным способам действия.

И в этой связи работы В.В. Ковалева выбраны нами для иллюстрации предмета обсуждения совершенно не случайно, как труды, пожалуй, самого неравнодушного к излагаемым им идеям отечественного автора последнего десятилетия. Его книги отличает именно вера в правильность транслируемых идей в сочетании с блестящей эрудицией в изучаемой области, неизбежно порождающей сомнение в собственной правоте. Это блестящий пример неизбежного столкновения знания и веры, ждущего любого настоящего ученого, который захочет предложить публике правильную систему взглядов.

Вместе с тем наш пример вовсе не является иллюстрацией бесполезности так называемой «теории учета» для его практики. Он лишь показывает, что практика всегда – это теория, помноженная на веру.

Однако вернемся к собственному капиталу.

Анализ рентабельности собственного капитала

Мифология собственного капитала наполняет иллюзорным смыслом и один из центральных показателей так называемого коэффициентного анализа бухгалтерской отчетности – коэффициент рентабельности собственного капитала.

Расчет его значения предполагает построение дроби, в числителе которой – чистая прибыль за отчетный период, а в знаменателе – средняя величина собственного капитала компании за тот же период.

Этот показатель, как правило, первым предлагается вниманию акционеров в годовых отчетах акционерных обществ. Он как бы показывает то, насколько успешно работает капитал собственников, который они держат в отчитывающемся обществе.

Прежде всего, стоит отметить, что если речь идет об открытом акционерном обществе, то значимая доля его акционеров никогда не вкладывала в него деньги. Они просто купили акции общества на рынке, и для них отдача от инвестиций заключается не в бухгалтерской прибыли, но в дивидендах и/или динамике курса акций.

Те же акционеры, которых можно назвать именно «владельцами» компании, благодаря этому аналитическому показателю получают иллюзию скрытой от посторонних глаз успешности своего инвестиционного выбора. На прибыль компании «работал» и собственный, и привлеченный капитал. При этом оценка привлеченного капитала, определяемая суммами обязательств компании, гораздо более достоверна, чем оценка капитала собственного. И вот прибыль, полученную благодаря управлению всем объемом средств общества, мы делим на разность между его активами и обязательствами. Этот показатель рентабельности всегда будет выше показателя рентабельности активов. А значит, собственники, благодаря методологии бухгалтерского учета, смогут видеть, как рентабельность их вложений в компанию всегда превышает рентабельность деятельности этой компании. Хотя на самом деле это не так. Ведь чтобы эти показатели были хоть немного сопоставимы, к прибыли компании при расчете рентабельности ее активов нужно приплюсовать проценты, выплачиваемые кредиторам, это не говоря об их «невидимых» доходах за счет отсрочки платежа.

Итак, величину бухгалтерской прибыли, представляющую собой результат распределения расходов между активом баланса и отчетом о финансовых результатах, мы делим на разность между еще не списанными с баланса расходами и суммой всех долгов фирмы – и вот мы имеем показатель рентабельности капитала собственников. Так условность, деленная на условность, дает нам картину успешности инвестиций совладельцев отчитывающихся компаний – «показатель, характеризующий отдачу с капитала, вложенного собственниками фирмы в ее производственные мощности» ([8], стр. 546).

Не подводя итогов

Существование и развитие мифа о собственном капитале далеко не случайны. Глядя в бухгалтерскую отчетность или какие-то иные источники информации, владельцы долей в уставных капиталах компаний хотят знать, чем же они действительно обладают, и насколько они действительно стали богаче или беднее, рискнув вложиться в бизнес той или иной компании. Экономическая жизнь развивается, а вместе с нею развиваются и представления экономистов о капитале. В последнее время они начинают находить отражение в новых формах корпоративной отчетности, предлагаемых публике как альтернатива традиционным финансовым отчетам. О том, как развитие взглядов экономистов на природу и содержание капитала начинает влиять на современную корпоративную отчетность, мы поговорим в следующих статьях.

Литература:

1. Я.В. Соколов. Интерес к Пачоли – это любовь к профессии // Пачоли Л. Трактат о счетах и записях – М.: Финансы и статистика; Краснодар: ООО «Просвещение-ЮГ», 2009.

2. Пачоли Л. Трактат о счетах и записях – М.: Финансы и статистика; Краснодар: ООО «Просвещение-ЮГ», 2009.

3. Энтони Р., Рис Дж. Учет: ситуации и примеры. – М.: Финансы и статистика, 1993.

4. Нидлз Б. и др. Принципы бухгалтерского учета – М.: Финансы и статистика, 1993.

5. Бетге Й. Балансоведение – М.: Бухгалтерский учет, 2000.

6. Коласс Б. Управление финансовой деятельностью предприятия. Проблемы, концепции, методы. – М.: Финансы и статистика, 1997.

7. Уолш Кяран. Ключевые показатели менеджмента: полное руководство по работе с критическими числами, управляющими вашим бизнесом – К.: Companion Group, 2008.

8. В.В. Ковалев, Вит.В. Ковалев. Корпоративные финансы и учет: понятия, алгоритмы, показатели – М.: Проспект, 2012.

9. Я.В. Соколов, Бухгалтерский учет как сумма фактов хозяйственной жизни – М.: МАГИСТр, 2010.

10. Мизес Л. Фон. Человеческая деятельность: трактат по экономической теории – Челябинск, Социум, 2012.